Перешагнуть черту [СИ] - Татьяна Коршунова

Уже подходя к общежитию, я заметила возле подъезда милицейский «уазик» и карету «скорой помощи». Возле «уазика» курило несколько мужчин в форме, а из машины доносились обрывки голоса из рации. Один мужчина взял ее и резко ответил.

— Да, — шипение в рации. — Карбышева, сорок восемь. Общага «Термопласта», — шипение. — Убийство. Похоже, алкашье местное что-то не поделило. Ладно, отбой.

Внутри все словно оборвалось. Меня посетило чувство дежавю и в сознание ворвались воспоминания сегодняшнего сна. В нем все происходило в точности как сейчас.

Сорвавшись с места, я вбежала в подъезд и, оставив позади три лестничных пролета, ворвалась в длинный коридор. На нашем этаже практически все двери были открыты, и соседи, судача между собой, толпились возле моего блока.

Опустив голову, я медленно пробралась между зевак. Стараясь не смотреть по сторонам, ибо уже знала, что там увижу, достала из сумки ключ от комнаты и начала ее открывать, как за спиной услышала грубый мужской голос.

— Девушка. Что вы делаете?

Я обернулась и увидела высокого худощавого милиционера лет сорока.

— Я здесь живу, — тихо ответила я.

— Документы предъявите! — мужчина бросил оценивающий взгляд и застыл в ожидании. Я послушно открыла сумку, и с минуту покопавшись в ней, протянула документ. Полистав страницы, мужчина вновь посмотрел на меня, сравнивая изображение на паспорте с реальностью, и, помотав головой, продолжил. — Откуда так поздно возвращаетесь? Где вы были сегодня днем?

— На… — я хотела отчитаться по полной о своем сегодняшнем местонахождении, но тут, из соседней комнаты, вышла заплаканная тетя Маша и, увидев меня, зарыдала.

— Анечка. Вот ведь что делается, — она подошла ко мне и крепко обняла, а я, молча, стояла и гладила ее по спине, пытаясь успокоить.

— Женщина. Женщина. Не истерите. Мне для протокола нужно расспросить девушку. Вы с ней знакомы? — милиционер обратился к тете Маше так хладнокровно и безразлично, что у меня мурашки побежали по телу. Соседка тут же перестала плакать. Вытирая слезы, она недоуменно уставилась на мужчину.

— Конечно, знаю. Это Анкиточка. Соседка наша по блоку. Вот в этой комнате живет, — указывая на мою дверь, возмутилась тетя Маша. — Отстаньте Вы от девочки. Она вон допоздна на работе была. Отпустите ребенка отдыхать.

— Разберемся, — зло рявкнул милиционер. — Я уже два часа пытаюсь найти свидетелей убийства вашего мужа, но, похоже, никто ничего не видел и не слышал. Вы время видели женщина? — и, повернувшись в сторону комнаты тети Маши крикнул:- Марат, ты закончил?

Из комнаты вышел толстый, лысый мужчина.

— Да. Пошли отсюда. Завтра замучаемся отчет писать. Похоже очередной глухарь.

— Бухают. Режут друг друга, а нам потом разбирайся, — буркнул высокий, а затем обратился к тете Маше. — На днях вызовем в участок. До свидания.

Мужчины вальяжным шагом направились к выходу, и всех соседей как ветром сдуло. Тут же появились двое санитаров в белых халатах с носилками. Они прошли в комнату тети Маши и через минут семь вышли, вынося, запакованное в целлофановый мешок, тело дяди Васи.

Тетя Маша пошла за ними, а я, наконец-то попав в свою комнату, бросила сумку и пальто на тумбочку, сняла ботинки, свалилась на кровать и мгновенно отключилась.

Что-то стучало у меня в голове. Я открыла глаза. За окном ярко светило солнце. Стук повторился, и только тогда я поняла, что кто-то стучит в дверь. Не громко, аккуратно, но настойчиво. Я села на кровати и обратив на себя внимание, вспомнила, что уснула, не раздевшись. В дверь продолжали стучать, а затем раздался голос тети Маши.

— Анечка. Анюта!?

— Сейчас, — осипшим голосом ответила я и побрела к двери.

Тетя Маша была одета во все темное, а на голове повязан черный платок. Глаза женщины уже не были заплаканными, но в них читалась усталость и грусть.

— Доченька, просить больше некого. Как пришлось, так все занятые сразу оказались. Может, ты мне поможешь на кухне? В три часа похороны. Надо должным образом провести дядю Васю. Сестра его приедет и моя, посидим… — я не хотела слушать дальше. Через все это мне пришлось пройти год назад.

— Конечно. Я помогу. — Тихо ответила я. — Только оденусь.

— Спасибо, доченька, — прошептала тетя Маша и ушла заниматься приготовлениями к поминальному обеду.

Она всегда хорошо ко мне относилась, да и с мамой они были, можно сказать, лучшими подругами. Хорошая женщина, а в жизни уже второго родного человека приходилось хоронить. Дочка ее Света, моя ровесница, погибла пять лет назад. С парнем на мотоцикле ехала. Тот, видимо, впечатление хотел произвести, вот и гнал на большой скорости, а тут машина из-за угла. У парня — черепно-мозговая, — выкарабкался, а Света сразу насмерть. Вот с тех пор дядя Вася и начал заливать свое горе. Сначала понемногу, а затем и на работу перестал ходить, за что и был уволен.

Надев черные брюки и мамину водолазку, я пошла помогать тете Маше с готовкой. Мы практически совсем справились, но ей нужно было ехать на кладбище, так что заканчивать и сервировать стол пришлось мне.

Мама моя всегда говорила, что «каждая женщина должна быть хорошей хозяйкой. На ней весь дом и семья держится». Поэтому готовить я умела и любила. Было бы из чего.

Накрыв на стол в комнате тети Маши, я села на старенькую деревянную скамейку и стала рассматривать комнату. Я знала здесь каждую вещь, как свою, но сейчас все было как-то по-другому. Словно попала в незнакомое мне помещение.

Я посмотрела в окно. В небе по-прежнему светило солнце. Как давно его не было. И надо же ему появиться именно сегодня. Неожиданно снова почувствовала рядом с собой чье-то присутствие. Кто-то отчетливо дышал сзади, а еще, в нос резко ударил запах перегара.

Я обернулась и от того что увидела сердце ушло в пятки. Застыв на месте, я боялась сделать вдох и моргнуть. Рядом со мной, с рваной раной в районе сердца, сидел дядя Вася. Его футболка, спортивные штаны и руки были измазаны в кровь. Мужчина улыбался пьяной улыбкой, а затем, подмигнув, положил руку мне на плечо. Только я не почувствовала этого прикосновения. Меня словно парализовало. Язык онемел, и я могла лишь молча смотреть.

— Ну что, Анкитка? Помянем меня? — мужчина достал из кармана брюк бутылку водки, откупорил и начал пить. Только через несколько минут я заметила, что жидкость выливается через его рану. — Вот блин. Пью, а толку никакого, — дядя Вася поставил бутылку на стол и снова мне улыбнулся. — Передай Машке, что у меня все нормально. Я теперь со Светкой жить буду.

Мужчина встал и шатающейся походкой направился к двери, но, не дойдя до нее, растворился в воздухе.